Еретики Дюны - Страница 28

Незадолго до его тринадцатого дня рождения Майлза Тега отослали в высшую школу Бене Джессерит, в Оплот Лампадас, где подтвердилась оценка, данная ему матерью. Ей вернулась весточка:

«Ты дала нам того воина-ментата, на которого мы надеялись».

Тег узнал об этой записке только разбирая архив своей матери, после ее смерти. Слова, начертанные на листочке ридуланского хрусталя с оттиском Дома Соборов под ними, наполнили его странным чувством перемещения во времени. Внезапно его память унеслась назад на Лампадас, где любовь и благоговение, которые он испытывал к своей матери, были ловко переключены на собственно Орден — как предварительно и планировалось. Он стал понимать это во время своей дальнейшей подготовки на ментата, но и понимание мало что изменило. А то, что изменилось — лишь еще крепче привязало его к Бене Джессерит. Это подтверждало, что Орден должен быть одним из источников его силы. Он уже знал, что Орден Бене Джессерит — одна из самых могущественных сил в мироздании: как минимум, равен Космическому Союзу, выше Совета Рыбословш, унаследовавшего ядро старой Империи Атридесов, неизмеримо выше КХОАМа и уравновешиваемый каким-то образом фабрикаторами Икса и Бене Тлейлаксом. Малый показатель далеко простирающейся власти Ордена можно было увидеть в том, что он сохранял эту власть, несмотря на меланж тлейлаксанских чанов, нарушивший ракианскую монополию на спайс — точно так же, как навигационные механизмы икшианцев покончили с монополией Космического Союза на межпланетные путешествия.

К тому времени Майлз Тег уже хорошо знал историю. Навигаторы Союза больше не были единственными, способными направлять корабли через подпространства — только сейчас в этой галактике — и уже в отдаленной, не успеешь и глазом моргнуть.

Школьные наставницы почти ничего от него не утаивали. Они ему и поведали впервые об его атридесовском происхождении. Это пришлось открыть ему, чтобы объяснить, почему его подвергают определенным тестам. Они явно испытывали его на дар ясновидения. Способен ли он, подобно навигатору Союза, опознавать смертоносные препятствия? Он провалился. Затем они проверили, не воспринимает ли он не-помещения и не-корабли. Он был так же слеп к этим устройствам, как и остальное человечество. Для этого теста они испытывали его увеличенными дозами спайса, и он почувствовал пробуждение ИСТИННОГО «Я».

— Ум в своем начале, — вот как обучающая Сестра назвала это, когда он попросил объяснения своего странного чувства.

Некоторое время, пока он глядел новым видением, мироздание представлялось волшебным. Сознание стало кругом, затем шаром. Условные формы стали быстро преходящи. Он без предупреждения впадал в транс, пока Сестры не научили его это контролировать. Они дали ему прочитать о святых и мистиках и заставили от руки начертать круг — любой рукой, следуя линии своего сознания.

К концу того семестра его сознание вернулось в нормальное русло к общепринятым обозначениям вещей, но память о волшебстве никогда его не покидала. Эта память была для него источником силы в самые тяжелые моменты.

Приняв новое назначение и став чем-то вроде дядьки и воинского наставника гхолы, Тег все чаще стал ощущать в себе эту волшебную память. Это оказалось особенно полезным при первом контакте со Шванги в Оплоте Гамму. Они встретились в кабинете Преподобной Матери со стенами сияющего металла и многочисленными приборами, несущими, по большей части, явный отпечаток Икса. Даже стул, на котором она сидела (в свете утреннего солнца, льющегося в окно позади нее, лицо было трудноразличимым), был одной из икшианских самоприспосабливающихся — «песьих» — форм. Он вынужден был сесть в песье кресло, хотя понимал, что она должна знать, до какой степени он не любит такое унизительное использование любых форм жизни.

— Ты выбран, потому что действительно похож на старого дядьку-воспитателя, — сказала Шванги. Яркое солнце короной сияло вокруг ее укрытой капюшоном головы. УМЫШЛЕННО! — Твоя мудрость завоюет любовь и уважение ребенка.

— У меня нет способа стать для него похожим на отца.

— Если верить Таразе, ты имеешь именно те характеристики, которые ей требуются. Я знаю, сколь ценное для нас стоит за каждым из твоих славных шрамов.

Это только подтвердило его предыдущий вывод ментата: «Они спланировали это заранее. Для этого они и скрещивали. Я сам был выведен для этого. Я — часть их большого плана». Но произнес он лишь:

— Тараза ожидает, что это дитя станет доблестным воином, когда вернется к своему исходному «я».

Шванги просто глядела на него секунду, затем сказала:

— Ты не должен отвечать на любой его вопрос о гхолах, если он вдруг затронет эту тему. Даже словом этим не пользуйся, пока я тебе не разрешу. Мы поставим тебе все данные гхолы, которые потребуются для исполнения долга.

Холодно взвешивая слова, чтобы резче их подчеркнуть, Тег ответил:

— Может быть, Преподобная Мать не осведомлена, что я хорошо искушен в науке тлейлаксанских гхол. Я встречался с тлейлаксанцами в битве.

— По-твоему, ты знаешь достаточно о серии Айдахо?

— Айдахо имеют репутацию великолепных военных стратегов, — сказал Тег.

— Тогда, может быть, великий башар не ознакомлен с другими характеристиками нашего гхолы.

В ее голосе, без сомнения, слышалась насмешка. И вдобавок еще ревность и плохо скрываемый огромный гнев. Мать Тега научила его способам читать скрытое под ее собственными личинами — запретной науке, которую он всегда скрывал. Он был раздосадован и пожал плечами.