Еретики Дюны - Страница 41

К оглавлению

— Это больше звучит как понукание, чем как предложение.

— Я только предполагаю, чтобы…

— Святое Дитя не простушка! Она разговаривает с Богом, Стирос. Бог может нас жестоко покарать за такую дерзость.

— Разве Бог не послал ее сюда, чтобы мы ее изучали? — спросил Стирос.

По мнению Туека, это было слишком близко к ереси Дроминда.

Он метнул на Стироса убийственный взгляд.

— Я имею в виду, — сказал Стирос, — что Господом наверняка предначертано, чтобы мы учились от нее.

Туек сам говорил это множество раз, никогда не слышав в собственных словах курьезного эха слов Дроминда.

— Ее нельзя понукать и испытывать, — сказал Туек.

— Боже, упаси! — сказал Стирос. — Я буду сама святая осторожность. И все, что я узнаю от Святого Ребенка, будет немедленно тебе доложено.

Туек просто кивнул. У него были свои возможности всегда быть уверенным, что Стирос ему не лжет.

Последующие коварные подначки и испытания немедленно докладывались на Дом Соборов через Тамалан и ее подчиненных.

— Шиэна выглядит задумчивой, — докладывала Тамалан.

Среди Преподобных Матерей на Ракисе и тех, кому это докладывалось, задумчивый вид Шиэны имел объяснение. Происхождение девочки было вычислено давным-давно. Колкие намеки Стироса заставляли девочку страдать ностальгией. Шиэна хранила мудрое молчание, но явно много думала о своей жизни в деревушке первопроходцев. Несмотря на все страхи и опасности, для нее то время было явно счастливым. Она припоминала смех, угадывание погоды по установке места в песке, охоту за скорпионами в трещинах, деревенские хижины, вынюхивание спайсовых выбросов. Из одних лишь повторяющихся путешествий Шиэны в определенную область пустыни Орден верно вычислил, где находилась ее сгинувшая деревня, и что с ней произошло. Шиэна часто глядела на одну из старых карт Туека на стене своих апартаментов.

Как и ожидала Тамалан, однажды утром Шиэна ткнула пальцем в то место на стенной карте, которое постоянно привлекало ее внимание.

— Отвезите меня туда, — распорядилась Шиэна своим прислужницам.

Был вызван топтер.

Жрецы оживленно слушали в кружившем высоко над пустыней топтере, как Шиэна вновь призвала из песков свою судьбу. Тамалан и ее советницы, настроенные на волну приема жрецов, наблюдали с неменьшей живостью.

Даже самого отдаленного напоминания о деревушке не сохранилось в покрытой дюнами пустыне, где Шиэна приказала себя высадить. Однако на этот раз она использовала тампер. Еще одно из ехидных предложений Стироса, сопровождаемое тщательными инструкциями о том, как использовать древнее средство вызова Разделенного Бога.

Пришел червь.

Тамалан, наблюдавшая по собственному каналу, подумала, что червь этот — средних размеров. «Примерно пятидесяти метров в длину», — прикинула Тамалан. Шиэна стояла всего лишь в трех метрах от его распахнутой пасти. Наблюдателям были ясно видны всполохи пламени из внутренних топок червя.

— Скажешь ты мне, зачем ты это сделал? — осведомилась Шиэна.

Она не отпрянула от жаркого дыхания червя. Песок поскрипывал под чудовищем, но она ничем не показывала, что слышит это.

— Ответь мне! — приказала Шиэна.

Червь ничего ей вслух не ответил, но Шиэна, как будто прислушивалась, склонила голову набок.

— Тогда ступай, откуда пришел, — сказала Шиэна, взмахом руки отсылая червя.

Червь покорно развернулся и ушел в глубь песков.

Целыми днями, пока Орден с великим весельем наблюдал за ними, жрецы обсуждали эту короткую беседу. Шиэну спрашивать нельзя, иначе она узнает, что ее подслушивали. Как и прежде, она отказывалась обсуждать что-либо, связанное с посещением пустыни.

Стирос продолжал свои коварные происки. И результат был именно таков, какого ожидал Орден: без всякого предупреждения Шиэна могла однажды проснуться и заявить:

— Сегодня я отправляюсь в пустыню.

Порой она использовала тампер, порой танцем призывала червя. Из песков, далеко за видимостью из Кина или другого населенного места, к ней приходили черви. Шиэна в одиночестве стояла перед червем, разговаривала с ним, пока другие слушали. Тамалан находила отчеты, проходившие через ее руки перед отправкой на Дом Соборов, восхитительными.

— Мне бы следовало тебя ненавидеть!

Какое же смятение это вызывало среди жрецов! Туек хотел затеять открытую дискуссию: «Следует ли нам всем ненавидеть Разделенного Бога и в то же время любить его?»

Стиросу кое-как удалось не допустить этого, ссылаясь на то, что пожелания Бога не были высказаны ясно.

Одного из своих гигантских посетителей Шиэна спросила:

— Позволишь ли ты мне опять проехаться на тебе?

Когда она приблизилась к червю, тот подался назад и не позволил ей взобраться на себя.

В другой раз она спросила:

— Должна ли я оставаться со жрецами?

Этому червю она задавала множество вопросов и среди них:

— Куда деваются люди, когда ты их проглатываешь?

— Почему люди лживы со мной?

— Следует ли мне карать плохих жрецов?

Тамалан рассмеялась при последнем вопросе, подумав, какое смятение он вызовет среди людей Туека. Ее шпионы должным образом доложили об испуге и унынии среди жрецов.

— Как он ей отвечает? — спрашивал Туек. — Кто-нибудь слышал ответ Бога?

— Может быть он говорит ей прямо в душу, — осмелился заметить советник.

— Вот оно! — Туек ухватился за это предложение. — Мы должны спросить ее, что Бог велит ей делать.

Но Шиэна не давала втянуть себя в подобные обсуждения.